Осколки лунного света плясали на светло-голубой стене спальни в конспиративной квартире. Точно так же плясали мысли в моей голове.

После окончания допроса я сделала то, что умела лучше всего: слилась с толпой. Мы с мамой рассказывали друг другу события последних шести лет, я обсуждала с Джейсоном то, насколько это все невероятно, радовалась воссоединению подруг, когда маму Джейсона привезли в конспиративную квартиру, смотрела фильм с Диксоном и смеялась над ужасной актерской игрой, слушала последнюю информацию Кесслера о поисках Марка. В общем, вела себя так, как поступила бы любая девушка, которую наконец-то взяла под защиту Служба федеральных маршалов США и которая воссоединилась с семьей и друзьями. Было уже очень поздно и я сказала, что устала и хочу обдумать случившееся в одиночестве. Меня отвели в мою спальню, и я лежала в темноте, наблюдала за лунным светом на стене и прислушивалась к разговорам остальных. И думала о том, о чем в этом доме никто не знал.

Они не знали Марка так, как знала я. Они не знали об уроке № 4: быть бесшумной, как ниндзя. Они не знали, что я солгала.

В 01:57 я выскользнула из комнаты. Когда нужно было ходить тихо, Марк предпочитал наступать на пятки и затем переносить вес на носки. Но я отточила до совершенства ходьбу на цыпочках, пригнувшись и слегка расслабив тело. Я тайком пробралась на кухню мимо спальни, в которой моя мама общалась с мамой Джейсона. Именно на кухне в съемном доме должно было быть то, что я искала: ножницы, отвертка или длинный тонкий нож. И скотч – чтобы взломать машину.

Я дошла до конца коридора и замерла: Кесслер сидел в кресле в гостиной, отвернувшись от меня. Рядом с ним на столе горела небольшая лампа. Он что-то бормотал, слишком тихо, чтобы я могла разобрать. Я скрылась в тени и наблюдала за ним. Через несколько секунд он пошевелился, и я заметила, что он держал мобильный телефон у уха. Он заговорил чуть громче, и я разобрала несколько слов: «Нашел их».

Я пошла в обратную сторону, касаясь пальцами стены, чтобы считать двери. Тем временем мой мозг обдумывал побег. В какой-то момент я почувствовала кончиками пальцев легкую вибрацию и затем услышала шум воды. Я замерла. Следующая дверь вела в комнату моей мамы, в которой был выключен свет. Дверь, мимо которой я только что прошла, вела в спальню Диксона. Из-под нее пробивалась тонкая полоска света.

Я улыбнулась. Если Диксон решил принять душ в столь поздний час, я точно не собиралась возражать. Особенно теперь, когда в его комнате могло находиться что-то полезное для меня.

Я повернулась и дотронулась до холодной металлической ручки. Я повернула ее как можно медленнее. Мне пришлось сдержаться, чтобы не фыркнуть, когда дверь легко поддалась. «Он даже не запер ее».

Я проскользнула внутрь и тут же закрыла дверь за собой. Игнорируя фальшивое пение на фоне бегущей воды, я заметила одежду на кресле в углу, в которой агент скорее всего собирался спать. «Хоть бы я успела выскочить до того, как она ему понадобится». Содержимое папки Диксона было разбросано на бежевом ковре у постели. Там были фотографии, документы и исписанные салфетки. «Новичок», – с улыбкой подумала я. Но не потому, что Диксон оставил доказательства в незапертой комнате, а потому что в его вещах лежали ключи от машины.

В моей голове появился новый план. До этого момента я собиралась взломать самую старую машину, которую нашла бы поблизости. Но теперь все стало гораздо проще. Теперь я не просто могла сбежать, но и знала, что Диксон и Кесслер не смогут отправиться в погоню сразу же как поймут, что я сбежала. Я взяла ключи, стараясь не двигать остальные предметы, лежавшие на ковре. Убрав их в карман, я заметила еще кое-что на прикроватном столике: пистолет Диксона в кобуре и диктофон.

Я внимательно рассмотрела их. Пистолет… как пистолет. Но диктофон по размеру напоминал телефон, только вполовину уже. Он легко поместился бы в заднем кармане моих джинсов. Я без раздумий схватила диктофон. Легкое царапанье металла о деревянную поверхность тут же утонуло в шуме воды, доносящемся из ванной. После этого я тихо выскользнула в коридор.

От адреналина у меня гудели мышцы, пока я шла на цыпочках в полумраке. Это напоминало практику по побегу из новой школы, только на этот раз за мной никто не гнался.

Когда мои глаза полностью привыкли к темноте в моей комнате, я убрала диктофон в задний карман и положила в передний ключи от машины, скрепку и смятую вешалку из тонкой проволоки, которую нашла в шкафу. В другой карман я кое-как затолкала сланцы. Затем я открыла окно – слава Богу, моя комната находилась на первом этаже – и легко выпрыгнула на улицу.

Пальцы ног холодила роса, блестящая на лунном свете. Я окинула взглядом темное окно комнаты Джейсона, которое находилось над окном моей спальни, и заставила себя отвести взгляд. Я закрыла глаза и вдохнула соленый воздух полной грудью. Затем проверила, что из моих карманов ничего не выпало при прыжке, и выбежала на улицу, на которой была припаркована машина агентов. Я открыла дверь и уже потянулась к рулю, как вдруг раздался странный звук. Не такой резкий, как треск ветвей, и не такой громкий, как хлопок двери.

У меня закололо затылок. Обычно так происходило, когда кто-то наблюдал за мной.

Я медленно обернулась.

Свет фар упал на вход в дом, из которого я сбежала. Я пригнулась к седану, и мое сердце ушло в пятки. По улице медленно ехала незнакомая машина.

Слова Кесслера эхом отдались в моей голове: «Нашел их». Я сглотнула.

Машина ехала так медленно, что ее можно было обогнать бегом. Теперь я не знала, удастся ли мне уехать незаметно. Каждую клеточку моей кожи покалывало, но я заставила себя успокоиться, остановить поток мыслей и просто ждать.

Машина проползла мимо конспиративной квартиры. Я напряглась, когда она скрылась из моего поля зрения. По звукам заведенного двигателя и хрусту камней под колесами было понятно, что она проехала мимо машины агентов – и остановилась. Я сжала ключи от машины так сильно, что они врезались мне в ладонь. Я была готова завести двигатель и уехать на максимально возможной скорости. Наконец машина проехала мимо. У нее были опущены стекла, и я увидела двух молодых девушек в салоне. На вид им было не больше двадцати лет. Одна громко рассмеялась и сказала второй, что та «водит как моя бабушка». Затем они вышли и скрылись в соседнем доме, даже не посмотрев в мою сторону.

Я с облегчением выдохнула. Недели без серьезной практики ослабили мою нервную систему. Кесслер мог иметь в виду что угодно, когда сказал, что «нашел их». Он мог найти конкретные предметы, которые искал в нашем преступном доме, других агентов, которые должны были приехать туда, свое отсутствующее чувство юмора и сострадание. Он необязательно имел в виду людей, которые придут за мной посреди ночи. На самом деле в течение этого дня никто даже не упомянул о том, что кто-то из членов семьи Розетти в городе. «К тому же, – подумала я, оглядывая улицу, – это место словно вымерло». Единственный свет горел в окне на первом этаже дома, из которого я только что сбежала: в окне спальни Диксона. Спальня Диксона. Я выгнула бровь. «Не помешало бы иметь запасной план».